Я сам вообще не разбираюсь и с восхищением смотрю на фанатов, которые знают все характеристики и цены.
— Не, — неожиданно задумался Денис, — так я то же не все понимаю. Я знаю одно, если тачка зачетно выглядит и рвет на трасе, если на нее кисули слюни роняют, значит она действительно крутая.
— Резонно, — согласился я.
— Рома, — процедила сквозь зубы Саша.
— Что?
— Может, хватит.
— Чего хватит? — включил я дурака. — Нормально же общаемся.
— Правда, Сань, — заступился за меня Денис. — Че ты? Обычный пацанский треп. Тебе же тоже та тачка понравилась. Помнишь, ты говорила, когда в кино ходили?
— Помню, — сказала она и отвела взгляд.
А меня от этого что-то опять понесло. Мы выпили еще по стопке, и разговор продолжился.
— Я не пойму, а как ты отдыхаешь вообще? — с ложным интересном, спросил я Дениса. — Я так понял, что тачки тоже не твоя большая любовь. Может ты по музыке убиваешься. Дома винилы, ламповые усилители, редкие записи «Led Zeppelin»?
— Ты знаешь, я музыку как-то вообще не слушаю. Ну только если в машине — радио. Да и то, я предпочитаю взрослые станции, типа Эха или Вестей. Музыка что дает? Ничего. Как те же стихи или книжки. Только время забирают. А новости хотя бы в курсе держат. Вот ты слышал, что санкции новые ударять по бензину?
— Нет, — честно признал я.
— Вот. А это значит, что и по всему остальному тоже. Все же возится на машинах. Так что и продукты подорожают, и строй-материалы. Да и вообще, неизвестно, что с нашими банками будет. Будет их наше долбанное правительство поддерживать или нет? Я понимаю, тебе по хрену. Но…
А мне действительно было «по хрену». Для меня эти дилетантские политические рассуждение были хуже шума перфоратора утром. Я смотрел на Сашу, которая похоже тоже переставала слушать эту морось, а вперилась взглядом в окно, замерев в состоянии транса.
— … и вот если мы не сможем активизировать гражданское общество, наша власть так и будет поднимать тарифы и налоги, — продолжал умничать Денис. — А откуда ему взяться этому гражданскому обществу. Кругом одни педики и воры, которые трясутся за свое добро.
— Не соглашусь, — заяви, вдруг появившийся откуда-то чувак с петушиным «хаером». — Гражданское общество у нас есть, просто ему не хватает лидера.
Я недоуменно оглядел появившегося. Обычный же неформал, классический такой, как из девяностых: рокерский прикид в заклепках, ботинки не по сезону, кольца с черепами. Откуда этот политический настрой?
— И где взять этого лидера, — принял эстафету Денис. — Кругом одни мудаки. Оппозиция на пиндосов работает, системные на подсосе у власти.
— Не все, — возразил неформал, — я считаю, что мы сильно недооцениваем влияние «правых».
— Каких правых, — возмутился Денис, — коммуняк что ли?
— Ой все, — я больше не мог это слушать. — Пойду курить.
На прощание я бросил взгляд на Сашу, которая пребывала в том же трансе, но уже смотрела в пол. Что же, ты сама его выбрала.
Поднявшись на крышу, я закурил. На воздухе было хорошо, свежо, прохладно. В голове неприятно шумело, а к горлу подступало. Вдруг я вспомнил, что меня дома ждут, если ждут, две обалденные девчонки. Но пьяным к ним идти не хотелось. Много радости опорожнить свой желудок в душной квартире при двух феях. Я решил немного продышаться, чтобы выдуть большую часть сивушных паров на ветер. Стоять было сложно, и я сел, привалившись к какой-то антенне. Буду фонить, а может, и нет, говорят тело человек тоже проводник, и есть вероятность, что будет даже лучше показывать. Чертов коньяк, я снова уснул в неудобной позе.
Разбудил меня Сокол. Он яростно тряс меня за плечо и звал по имени.
— Не кантовать! — в отчаянии закричал я. — Обращаться бережно!
— Тьфу ты, — плюнул Сокол. — Я думал тебя током убило. Ты чего здесь расселся?
— Да так, — я пытался продрать глаза. — Любовался звездами и они меня усыпили. А где все?
— Все уже разошлись. Четыре утра.
— Ё-о! Саша со своим бизнесменом тоже ушла?
— Ушла. Все ушли, ну не все, — замялся Сокол.
— А, — понял я, — твоя верная фанатка тебя не смогла бросить.
— Не смешно, Ромыч, — завелся Сокол. — Она мне всю спальню заблевала.
— А что ты хотел? Читал Экзюпери?
— Честно говоря — нет.
— Вот. А там есть мудрость, которую почему-то все неправильно трактуют.
— Какая?
— А такая, что мы должны убирать блевотину за теми, кого приручили. Ой, что-то мне тоже нехорошо. Пойду скорее домой.
— Ромыч, — Сокол явно не хотел возвращаться к себе в квартиру.
— Чего?
— Ты не обижайся на Сашку. Она, конечно, дебила себе выбрала, но ты сам понимаешь — любовь зла. Сама-то она нормальная девчонка. Я вот поэтому и не хотел чтобы вы сильно сближались, знал чем это кончится.
— А чем кончится, Сокол? — я подошел к своему крышному брату. — Тем, что она сама не знает чего хочет? Вчера она меня к себе приблизила, а сегодня с этим приперлась. Ну и пусть уже определится. Чувак крутой, тачки, хата, крутая фирма. Завидный жених.
— Зря ты так, — стал совестить меня Сокол. — Ей тоже не просто. У нее мамаша, поедом ее чуть не съела, когда она от Дениса ушла. Да и для девушек важно все это: и дом, и семья, стабильность. Ты-то ей вряд ли это дашь.
— Откуда ты знаешь, что я могу дать? Откуда ты знаешь?
Это был бессмысленный разговор с похмельной головы. Я не стал его продолжать и просто вернулся домой. Конечно, уже никаких див и пьяных Оль здесь не было. Была правда надпись на зеркале в ванной, аккуратно выведенная фиолетовой помадой: «Ты все пропустил».
— Ну и ладно, — буркнул я себе под сон и пошел спать.
Не раздеваясь, я рухнул на свой одинокий матрас. Мне даже показалось, что я почти успел уснуть. Но тут раздался звонок в дверь. Чертыхаясь, я побрел открывать, даже не делая попыток угадать, кто бы это мог быть. За дверью стояла Саша. Зареванная, злая, с надеждой и ненавистью глядящая на меня.
— Пустишь? — спросила она.
А мне даже не надо было ничего отвечать, и так все было понятно. Мелькнула лишь странная мысль: целый день ко мне в квартиру залетали случайные мотыльки, но настоящая любовь, как и положено, зашла через дверь.
Глава 14
«Первый поцелуй по степени воздействия на человека, вероятно, сравним с ударом электрическим током из розетки. Внутри вспыхивают бесчисленные пожары, становится трудно дышать, мир растворяется, в какой-то момент, переставая существовать совсем. Хорошо, что первые поцелуи случаются в раннем возрасте,
